ФИЛОСОФСКАЯ ПОЭЗИЯ ЖИВОПИСЦА.
Газета "Алеф", Потсдам - Берлин
сентябрь 2000
В. Гольдманн
Мы встретились задолго до открытия его персональной выставки в картинной галерее ZWST ( Оranienburger Str.31), и во время беседы меня всё время не покидало ощущение, что с этим человеком мы давно знакомы: скуп на слова, удивительно скромен, даже застенчив, рассказывая о своей нелёгкой жизни и любимом творчестве, пытается всё время как бы отойти в сторону, дать возможность собеседнику самому оценить услышанное и увиденное. А когда смотришь на его картины, то понимаешь, какая буря страстей бушует в душе этого человека.
И, видимо, вся энергия сосредоточена на этой внутренней работе.
Судьба не баловала Бориса Аксельрода. Суровые военные годы оставили отметину и в его жизни. За плечами киевская художественная школа-десятилетка, техникум, политехнический институт – надо было кормить семью, для любимого дела оставалось слишком мало времени, да и клеймо опасного для устоев государства художника преследовало его по пятам.
Еще в юности он много путешествовал, исколесил Урал, Сибирь, Дальний Восток, Забайкалье…Встречи с репрессированными людьми, среди которых были и родственники художника, их страшные судьбы, неприкрытый антисемитизм, как часть государственной политики настолько волновала художника, что он пишет не только серию портретов сибиряков- политкаторжан, но и такие работы как “ Колокола и волки”, “ Лесоповал”, “ Память”, в которых отчетливо видны отчаяние и гнев художника по отношению к властьимущим. Юность смела и порой безрассудна. Борис Аксельрод в пустующем выставочном зале, готовившемся к ремонту, устраивает выставку своих работ. А ведь это было начало пятидесятых! Соответствующая реакция властей не заставила себя ждать: срочно покинуть Киев. Картины, конечно, были конфискованы. А за художником прочно укрепилась слава « опасного, ненадежного сына отечества».
Долгие годы лишь урывками , в свободное от службы и забот о семье время, делал наброски, этюды.
И лишь в 1993 году, оставив работу, с одержимостью истосковавшегося по любимому делу человека, выплеснул накопленную за годы энергию на холсты.
Картина « Перед штормом»: встревоженные надвигающейся непогодой кони готовы сорваться с места и ринуться прочь от опасности. Художник прекрасно уловил этот момент тревоги в горящих глазах, развевающихся гривах , в дрожащем мускулистом крупе, в готовых сорваться с места ногах- сплошной порыв, движение.
Писал он картину в азовских степях и так увлекся, что кони чуть не сбросили его с обрыва.
А как хороши пейзажи: сочная, яркая ( почему-то вспоминаются знаменитые красавицы Петрова- Водкина), буквально брызжущая разноцветьем осень ( « Золотая осень», « Утро осеннее», «Золотом одетые леса» ); задумчивая « Тихая заводь», ностальгическая, полная тайны « Утро в сибирской тайге».
В натюрмортах художник словно захлёбывается возможностями колорита, любуясь сам красотой изображенных им предметов. В своё время народный художник Украины Юрий Зорко и заслуженный художник Украины Алексей Поляков сделали такую запись о работах Бориса Аксельрода: « Потрясающая гармония мазков, звенящая вибрация света, поразительная прозрачность теней- необыкновенно живописных и трепетных. Его живопись эмоциональна, создаёт ощущение огромной энергии движения. Художник создал свой живописный язык, свой графический стиль,своё понимание цвета.».
Первый год жизни Бориса Аксельрода в Германии- первые шаги навстречу своим корням. Чтение книг по иудаике, беседы с раввином, еврейские праздники всколыхнули в душе не только воспоминания детства, но и позволили больше узнать об истории своего древнего народа. Один за другим он пишет фолософско - поэтические портреты. Скупо и тщательно отобраны предметы. Всё внимание сосредоточено на главном: полные горя и отчаяния проницательные глаза согбенного старца, который старается защитить слабый огонь домашнего очага от надвигающейся трагедии. ( «Предчувствие» ); взгляд поверх очков, как бы во внутрь, разговор с собой и с Торой – мудрой книгой, которую читает старик всю жизнь ( « Мудрость» ); хитрый прищур глаз, радостная улыбка, движение рук – и зритель безошибочно сам определяет – еврейский танец ( « В танце» ).
Картины наполнены тем самым терпким ароматом народа Книги, который присутствует в творчестве любого еврейского художника…
Наши дни приучили нас к искусству, отстранённому, беспредметному. И тем более приятно, что еврейская галерея при ZWST организовала персональную выставку художника классического направления. А зритель сам определит свои симпатии.
Главное- помочь человеку ( особенно творческому ) найти своё место в новой жизни. ZWST – организация благотворительная- творящая благо. А это так важно в эмиграции.
И персональная выставка художника Бориса Аксельрода- прекрасное тому подтверждение.